ИЗМЫШЛИЗМЫ

ожно идти по самому краю. Если есть смелость. И даже если нет. Деваться некуда. Потому что - край. Край белый, спирально закручиваясь, убегает из-под ног вверх. А может, и не вверх. Когда идешь достаточно долго, исчезают примитивные представления о пространстве.

Можно позволить себе пошатнуться. Слегка. Чтобы увидеть например: скошенная зеркальная поверхность (зеркала всегда ядовиты - они из ртути. Зеркала всегда душные - в них умирают голоса. Потому что голоса - теплые изгибы, а зеркала - хищное острие). Что самое страшное в ртутной поверхности зеркала? Отравленные отражения. И если изогнуться на белом краю, из черного и маслянистого вынырнет навстречу распухшая бодуновская рожа со скошенным лбом и волнистыми щеками, отливающими неоновым светом больного ночного проспекта. (Она ползет, пульсирует, извивается, хочет пробиться. И амальгама трещит по шву - краю. Так: отр… отр… тр-р…)

Теперь нужно вернуться на белый край. И не отклониться в другую сторону - туда смотреть нельзя. Нельзя, и все. No comments. Надо снова идти. Почему «идти» сразу предполагает «ноги»? Ноги топают и топчут. Ноги - топ… Основные шаги делают губы. Будем делать только основные шаги. Губами.

А начало было таким: не было ни одной прямой линии (что может быть глупее и бесполезнее прямой?), был бешеный танец, в котором рождались изгибы. От быстрого вращения тьма смешана со светом. И нет ни тьмы, ни света - только пронзительные звуки, гробящие ритм в экстазе слияния (как они извиваются, тянут щупальца, тянут - вот-вот лопнут). Из этих экстазов - мгновений их за уши выволакивают по одному, и они застывают. Умирают. Становятся белыми. Молчаливо выстраиваются друг за другом - спираль. Можно ходить ногами по мертвым звукам?

Поэтому идти - губами.

Мертвые звуки всегда белые. И они творят пустоты. Творение ex nihilo? Ха! Само nihilo - это только мертвые белые звуки. Вот творение пустоты: из безумного танца экстаза вынимают серединку (погружают грязную волосатую лапу, и - рывком), а по краю пускают белые завитушки. Пустота непременно черная, она - открытая пасть. Ее края - губы. Белые губы. Можно ходить ногами по губам? Поэтому идти - губами.

Зачем в глотку пустоте запихивают ртуть зеркал, разливают амальгаму по черной поверхности? Чтобы свет не воткнул в черноту свои лучи. Чернота должна хранить невинность. Можно только скользить губами по белому краю и смотреть, смотреть… Тогда чернота проглянет глазами бодуновской рожи, которая так и тянет свой мерзкий серебристый рот к белым губам-по-которым-не-ходят-ногами. И когда все эти губы встретятся на краю… когда они встретятся, станет понятно: это…

Впрочем, что тут понимать? Просто, чашка кофе с утра.