Налогообложение банков: диалог без консенсуса

Внесенные на прошлой неделе Кабмином вместе с проектом бюджета-06 предложения отменить некоторые налоговые льготы для банков вызвали достаточно широкий резонанс в деловой прессе. Национальный банк эту инициативу не поддержал, а Ассоциация украинских банков (АУБ) даже выразила против нее публичный протест, заявив об угрозе возникновения системного банковского кризиса. Минфин пока отмалчивается.

«ЗН» попыталось разобраться в перипетиях происходящего, чтобы оценить корректность минфиновских инициатив и последствия, которые они могут вызвать.

Предыстория

Конфликт интересов между исполнительной властью, лихорадочно ищущей источники поступлений для выполнения социальных обязательств, и банками в нынешнем году неоднократно выплескивался на публику. Впервые это случилось еще весной. По иронии судьбы, обвинения в адрес банкиров вынужден был озвучить выходец из их же среды — перешедший из Нацбанка на пост главы ГНАУ Александр Киреев.

Сначала претензии возникли к качеству финансовой отчетности банков, показатели прибыли в которой могут очень сильно отличаться от прибыли, декларируемой для налоговых органов. Известны случаи, когда в отчетах содержатся прямо противоположные цифры: в одних — прибыли, во вторых — убытки. Проблема, как известно, в том, что, по правилам НБУ, в своих финансовых отчетах банки могут указывать результаты переоценки находящихся в их пользовании активов. А практика «надувания» капитала банков за счет манипулирования этими показателями весьма популярна.

Злопыхатели утверждают, что если покопаться в банковских гроссбухах, то можно найти немало примеров, когда принадлежащие банкам неприглядные подвальные помещения оцениваются из расчета несколько тысяч долларов за квадратный метр. А котировки акций многих предприятий на фондовых биржах нередко в несколько раз превышают их реальную стоимость. Для этого достаточно широко используется метод фиктивно-индикативных сделок.

В обнародованном на сайте НБУ сводном отчете финансовых показателей банковской системы за минувший год бросаются в глаза прелюбопытнейшие цифры. Прибыль до налогообложения одного из крупнейших украинских банков оказалась меньше, чем этот же показатель после уплаты налогов. Как оказалось, объяснить этот феномен затрудняются даже специалисты.

И все-таки основные претензии ГНАУ возникают, конечно же, к объему уплачиваемого банками налога на прибыль. Волна обвинений в злостном уклонении прокатилась в начале июля. Было заявлено, что почти половина крупнейших банков — 9 из 20 — применяют некорректные методы ведения бизнеса. А в целом у 50 из 161 действующего банка налоговая нагрузка (отношение уплаченного налога на прибыль к валовому доходу) в первом квартале нынешнего года составила менее 1%. Кроме того, были даже озвучены названия некоторых крупнейших банков из числа «отличившихся».

А еще г-н Киреев пригрозил в конце июля опубликовать полный «черный список» недобросовестных плательщиков налогов. И предложил НБУ ужесточить требования к показателям финансовой устойчивости банков, включив в список критериев оценки надежности банка отношение показателей налоговой нагрузки к прибыли и к доходам банка. Те же банки, которые в налоговой отчетности показывают убытки, предлагалось лишать лицензии на право привлекать вклады населения. «Если у банка нет доходов, такой банк следует оценивать как ненадежный. Стоит ли тогда позволять ему расширять ресурсную базу за счет вкладов населения? Мы попросили Владимира Стельмаха рассмотреть возможность такого ограничения», — сказал г-н Киреев.

Продолжение следует?

Владимир Стельмах публично озвучил свой ответ только в сентябре, заявив, что Нацбанк не поддерживает эту инициативу, считая ее вредной. При этом он напомнил, что, «в отличие от обычных предприятий, банки — общественно опасные институты, поскольку распоряжаются общественными деньгами».

«Вы же видите, как только какой-то банчок лопнул, сразу тут возле нас демонстрация. К Нацбанку возникают вопросы: не урегулировал своевременно соответствующую деятельность, не обеспечил резервы для обеспечения выплат средств вкладчиков», — пожаловался журналистам Владимир Семенович.

К слову, июльские высказывания г-на Киреева практически совпали по времени с «наездами» на банкиров со стороны силовых ведомств — руководства СБУ и Генпрокуратуры. В адрес некоторых банков прозвучали обвинения в причастности к отмыванию денег. При этом создалось впечатление, что в некоторых случаях путались понятия «отмывание денег» (легализация доходов, полученных преступным путем) и «нелегальный вывоз капитала». А ведь эти нарушения фигурируют в разных статьях отечественного законодательства. И квалифицируются, соответственно, по-разному.

Благодаря усилиям АУБ публикация киреевского «черного списка» в июле так и не состоялась. Но глава ГНАУ все-таки оставил за собой право обнародовать его в октябре. Если банкиры не исправятся…

Сами же банкиры, уважая Александра Киреева как одного из наиболее видных специалистов банковского дела, отзываются о его инициативах с удивительной терпимостью. «Теперь Александр Иванович человек государев, — заметил один из известных финансистов, — и возглавляет участок, задачей которого служит наполнение бюджета. Я не думаю, что именно он, как физическое лицо, был инициатором этих заявлений. Есть соответствующие подразделения, которые готовят документы и выкладки. У них свои задачи. По всей видимости, поиск дополнительных источников бюджетных поступлений был настолько актуален, что пришлось действовать «на грани фола».

К счастью, оказавшись под прессом сразу трех надзорных органов, банковская система отделалась лишь «легким испугом»: массовых набегов на «неблагонадежные» банки их перепуганных вкладчиков не произошло. Впрочем, это не снимает с повестки дня проблему ответственности руководителей силовых ведомств за предъявляемые ими до передачи материалов в суд публичные обвинения в адрес банков. Особенно с учетом их общественно-опасного статуса.

Дыры и лазейки

По правде говоря, многие изъяны системы налогообложения банков действительно следует устранить. И хотя банковский сектор — один из самых прозрачных в украинской экономике, было бы наивно утверждать, что все банки являются добросовестными налогоплательщиками.

Большинство из них не гнушается любыми лазейками в законодательстве для максимальной минимизации уплачиваемых ими налогов. Перечень наиболее известных «дыр» можно почерпнуть даже из интернет-архивов украинской прессы. Среди них:

— выплаты страховых премий в адрес связанных с банками страховых компаний (дочерних структур или акционеров);

— отчисления на резервы по кредитным операциям;

— покупки ценных бумаг в «инвестиционных» целях, как и некоторые валютно-обменные операции, которые тоже могут выводиться из-под налогообложения;

— искусственное завышение расходов и сокрытие доходных статей.

Так что желание ГНАУ и Минфина перекрыть эти лазейки оправданно.

В ГНАУ утверждают, что, как показывает практика, страхование финансовых и кредитных рисков, например, практически не используется как реальный инструмент ограничения банковских рисков. В подавляющей массе эти операции носят схемно-оптимизационный характер. Нередки случаи, когда банки, имея страховку от кредитных потерь, при наступлении страхового события — невозврата кредита — даже не обращаются за страховой компенсацией. Вместо этого они занимаются реализацией залога и собственными силами возвращают свою задолженность. Причина — страховые взносы ушли к связанной страховой компании. И получить за счет нее страховую компенсацию значило бы просто переложить деньги из одного кармана собственников банка, куда они были заблаговременно спрятаны от налога на прибыль, в другой.

Поэтому полная ликвидация налоговых льгот по первым двум из вышеперечисленных пунктов — самое простое и кардинальное решение. Но оптимальное ли? Глава НБУ эту инициативу тоже публично не поддержал: «Почему вносятся вопросы, которые могут свернуть кредитную деятельность банков?» По его мнению, «если пройдет это предложение и закон будет изменен, это будет значить, что банки сразу потеряют невероятно большую сумму регулятивного капитала». А значит, резко ограничатся их возможности в наращивании кредитования.

Впрочем, не исключено, что Владимир Семенович преувеличивает потенциальные потери регулятивного капитала банков, оценивая их как «невероятно большие»…

Цена вопроса

По подсчетам ГНАУ и Минфина, потери бюджета из-за льгот по налогообложению резервных и страховых отчислений банков составляют около 250 млн. грн. в год. Поскольку речь идет о выведении из базы налогообложения суммы порядка одного миллиарда. При этом около 600 млн. приходится на резервы под проблемные кредиты и около 400—500 млн. — на «схемное» страхование финансовых и кредитных рисков (кстати, по последней статье налоговики выявили случаи фиктивного страхования на сумму 250 млн. грн.).

Для банков эти деньги — резерв для наращивания их капитала при условии стопроцентной капитализации прибыли.

Основной критерий платежеспособности банка, его финансовой устойчивости — норматив адекватности его регулятивного капитала (отношение регулятивного капитала к сумме активов, взвешенных на соответствующие коэффициенты риска), составляющий сейчас 10%. Другими словами, если собственные средства банка покрывают десятую часть его рисков, то он выполняет установленные Нацбанком регулятивные требования НБУ к надежности. В противном случае банк не имеет права наращивать рискованные вложения, в частности объемы кредитования.

Потеря банковской системой 250 млн. грн. регулятивного капитала означает необходимость вычесть всего 1,1% из его теперешнего объема (22,65 млрд. грн. на 1 сентября 2005 года). Условно говоря, это означает для банков ограничение возможности кредитования на 2,5 млрд. грн. В то время как рост выданных банками кредитов за январь —август составил 33,3 млрд. грн. (34,2%). Причем процесс этот сопровождался постепенным снижением показателя адекватности регулятивного капитала (с 16,8% в начале года до 15,42% на 1 сентября), что даже вынудило Нацбанк выразить публичное недовольство по этому поводу.

Рабочая группа

В конце августа претензии к банкам прозвучали от имени тогдашнего премьер-министра. Юлия Тимошенко призвала банкиров окончательно выйти из «тени». Она подчеркнула, что ситуация с налоговой нагрузкой на банки «довольно критическая», ведь «такая маленькая нагрузка уже в мире не существует». И, «по-доброму» посоветовав банкирам поберечь свое здоровье и силы, которые уходят на какие-либо схемы минимизации налогов, предложила «подвести черту под 14-летним накоплением капитала».

Тогда же было объявлено, что с целью оптимизации налогообложения банков создается рабочая группа представителей банков при Кабмине, которую возглавил председатель правления Укрсоцбанка Борис Тимонькин. Перед группой была поставлена задача разработать достоверные критерии оценки оптимальной налоговой нагрузки. И попутно выработать изменения к правилам формирования банковских резервов, чтобы максимально закрыть «лазейки», позволяющие банкам минимизировать налоги.

Интересно, что результаты проведенного рабочей группой «аналитического штурма» так и остались невостребованными. Ни одно из «свиданий» банкиров с экс-премьером не состоялось. А Минфин, готовя проект бюджета и соответствующие изменения к налоговому законодательству, попросту проигнорировал предложения, выработанные в ходе консультаций представителей банков и ГНАУ. Хотя они были официально поданы (и приняты) на рассмотрение министерства. Т.е. дискуссия вроде была, а никакого компромисса нет.

Таким образом, мы получили еще один яркий пример нарушения одного из обетов новой власти — считаться с интересами предпринимателей.

Подобное поведение чиновников спровоцировало публичный «акт неповиновения» со стороны президента АУБ. В ходе специально проведенной пресс-конференции Александр Сугоняко призвал народных избранников «не допустить действий, которые могут дестабилизировать банковскую систему». В пресс-релизе заявлялось о «категорическом возражении против предложенных Минфином изменений к Закону Украины «О налогообложении прибыли предприятий», которые повлекут за собой значительное повышение рискованности банковской деятельности и снижение защищенности средств, размещенных на банковских счетах».

Аргументы сторон

Как сообщил «ЗН» один из участников рабочей группы, в ходе ее работы «конфликтной» осталась только ст. 12 законопроекта, касавшаяся формирования резервов под кредитные операции. Представители Минфина, который является инициатором и разработчиком предложения о ликвидации льгот, аргументировали свои намерения не только необходимостью закрыть налоговые дыры и, соответственно, увеличить поступления в бюджет. Помимо этого требовалось устранить необоснованное, по их мнению, преимущество банков перед другими субъектами предпринимательской деятельности.

Они, по мнению Минфина, точно так же, как и банки, сталкиваются с коммерческими финансовыми рисками в своей деятельности и несут соответствующие расходы. Но ни у кого нет права относить эти расходы на валовые затраты (в результате соответствующая сумма освобождается от уплаты налога на прибыль). Поэтому и банки должны относить их на эту статью только в случае реального списания безнадежных кредитов. Что, в общем, звучит логично.

Банкиры, со своей стороны, признали необходимость отмены льгот по страхованию финансовых и кредитных рисков. Но делали акцент на том, что ни один субъект хозяйственной деятельности не рискует деньгами вкладчиков. А кредитуя экономику, банки обеспечивают предпосылки для ее роста, и, следовательно, улучшения благосостояния нации, получения прибыли предпринимательской средой, роста налоговых отчислений в бюджет и т.д. и т.п. При этом, чтобы удовлетворять потребности экономики в кредитных ресурсах, банки нуждаются в наращивании капитала, на которое сейчас и так направляют практически всю свою прибыль. А она и так съедается реально формируемыми под кредиты резервами. А если эти резервы будут формироваться еще и за счет прибыли после налогообложения, то это еще больше ограничит их капитал…

Что в итоге? Компромиссный вариант рабочей группы, получивший поддержку ГНАУ, содержал более четкую классификацию сомнительных долгов, с градацией норм необлагаемых налогами резервных отчислений в зависимости от срока невозврата по ним.

За банками было оставлено право относить на затраты только расходы на списание безнадежной задолженности в соответствии с законодательством. Зато зачем-то была оставлена возможность относить на затраты страховые премии в размере 1% от общих валовых расходов банка (ранее было 5%).

Как сообщил «ЗН» пресс-секретарь ГНАУ Александр Штолько, представители налоговой действительно поддержали компромиссные предложения рабочей группы при Кабмине. Однако ГНАУ не могла категорически настаивать на их утверждении, лоббируя интересы банков, а согласовала правительственный вариант законопроекта, что было необходимо для его своевременной подачи на рассмотрение ВР.

Получить комментарии от Минфина на прошлой неделе не удалось. Пресс-служба сначала ссылалась на шаткость позиций тогда еще и.о. министра. А затем — на его занятость. У другого компетентного в данном вопросе минфиновского чиновника — директора департамента налоговой и таможенной политики Дениса Фудашкина — тоже не нашлось пяти минут за три дня для ответа на отосланные нами вопросы.

Поэтому как разрешится эта ситуация, мы пока не знаем. Можно только делать предположения. Во-первых, предложения Минфина в нынешнем их варианте, с учетом заявленного АУБ протеста, могут стать очень серьезным дополнительным поводом для блокирования в ВР законопроектов по наполнению доходной части бюджета. Во-вторых, не исключено, что в нынешних непростых экономических условиях увеличение налоговой нагрузки на банки действительно способно создать дополнительную угрозу стабильности банковской системы. Иначе с чего бы так «переполошилась», делая пафосные заявления, АУБ?

Чтобы оценить, насколько серьезной может быть эта угроза, «ЗН» обратилось к банковским экспертам.

Экс-глава Генерального департамента банковского надзора НБУ Вадим Пушкарев соглашается, что существующую практику резервирования необходимо менять. Причем в сторону ужесточения. Но предлагает сделать это с несколько иной целью и другими методами. По словам эксперта, практика показывает, что сейчас банковские резервные фонды существуют достаточно условно, фактически — только на бумаге.

— Эта бумажная «подушка» в случае возникновения у банка реальных форс-мажорных обстоятельств оказывается бесполезной для поддержания его ликвидности и способности вовремя выполнять платежные обязательства. Поэтому необходим постепенный и поэтапный переход к формированию хотя бы частичных, но реальных резервных фондов, наподобие Фонда гарантирования вкладов. Для этого средства должны размещаться и храниться на специальных резервных счетах. Процесс, конечно, будет достаточно сложным и болезненным для банков, особенно на первом этапе. Зато реально сформированные резервы могут выручить банк в критической ситуации. Кроме того, никто не сможет оспаривать правомерность отнесения этих средств на затраты, как это происходит сейчас.

Признавая, что банкиры используют завышение резервов как способ уклонения от налогов, г-н Пушкарев ставит под сомнение его масштабы и значимость:

— Я не берусь делать точные оценки. Но знаю, что в основном банки уходят от налогообложения совершенно иными путями. В настоящий момент в Украине практически не существует банков, функционирующих как полноценные и самостоятельные бизнес-единицы. Как правило, возле банков существуют целые сети хозяйственных структур, которые либо создали банк, либо возникли на его базе. Банки чаще всего выполняют функцию расчетных центров, обслуживающих и оптимизирующих финансовые потоки подобных «конгломератов». Посредством взаимодействия либо с учредителями, либо с дочерними структурами и осуществляется механизм регулирования доходности банка. В этих условиях затраты могут быть искусственно доведены фактически до любого желаемого уровня, а вся необходимая прибыль переведена в «нужные руки». Реальный доход, который дает банк, можно оценить, только полностью отследив всю цепочку…

А вот страхование финансовых и кредитных рисков через «родственные» страховые компании действительно активно используется для минимизации прибыли и раздувания затрат:

— В данном случае уместна аналогия с кухонным ножом, служащим для приготовления и приема пищи, который нередко становится орудием преступления, — говорит г-н Пушкарев. — Нам необходим механизм страхования финансовых рисков. Но чтобы его не применяли не по назначению, вводя этот инструмент, необходимо было предусмотреть жесткий механизм контроля за его использованием. А также административную и даже уголовную ответственность за соответствующие нарушения. Когда же подобная оптимизация становится явлением повсеместным и даже привычным, возвращение масс в цивилизованные рамки весьма проблематично.

Мы живем в государстве, правовая и деловая культура которого только формируется, говорит эксперт. И законопослушность как наших бизнесменов, так и государственных и хозяйственных структур не идет ни в какое сравнение с продвинутыми аналогами. И это обстоятельство необходимо обязательно учитывать, когда мы говорим о мировой практике, в которой можно найти немало противоположных, но одинаково успешных примеров. Поэтому ссылаться на международный опыт в данной ситуации некорректно. Главенство принципа «не навреди» — оптимальная линия поведения до тех пор, пока не стабилизируется общеэкономическая ситуация.

Достаточно ли сильна украинская банковская система, чтобы выдержать ликвидацию налоговых льгот, мы поинтересовались у председателя правления «Калион Банк Украина» Жака Мунье.

— Мы в «Калион Банке Украина» очень заинтересованы в существовании в Украине здоровой и устойчивой банковской системы. Но реальное положение дел пока иное. Одна из причин неустойчивости как раз и кроется в так называемых налоговых дырах. До тех пор, пока банки будут иметь возможность подтасовывать свои финансовые результаты в налоговых целях, манипулируя резервами, страховыми платежами, валютно-обменными операциями и т.д., реальные результаты таких банков будут неизвестны, а оценка их надежности — весьма затруднительна.

Поэтому мы за ликвидацию всех значительных налоговых лазеек, которые комитет по финансам и банковской деятельности ВР Украины за последние десять лет так и не смог закрыть.

Если такие лазейки будут устранены, то хотя банки и будут платить более высокие налоги, банковская система станет прозрачнее. Следовательно, риски кредиторов и в первую очередь населения по отношению к этим банкам снизились бы.

Экс-премьер-министр Юлия Тимошенко инициировала ликвидацию этих дыр. Специально созданная рабочая группа, состоявшая из опытных украинских банкиров, подготовила соответствующие предложения. Кстати, подготовленные ею изменения вовсе не противоречат мировой практике, даже наоборот, соответствуют ей.

Но Национальный банк Украины, вероятно, не поддержал их. Возможно потому, что смешал воедино регуляторные и налоговые проблемы. Хотя последние, строго говоря, не относятся в его компетенции.

В целом мы действительно согласны с общим духом, который преобладает в законодательных инициативах Министерства финансов, касающихся налогообложения банков. Но «дьявол кроется в деталях», которые министрество в предложениях рабочей группы упустило и которые необходимо очень серьезно обсудить перед тем, как вводить в действие.

Больше всего нас беспокоит вопрос налогообложения резервов под проблемные кредиты. Сегодня банки резервируют свои активы согласно методике НБУ и своим внутренним процедурам. Подавляющее большинство этих резервов, которые могут быть очень значительными, освобождается от налогообложения. Это неправильно. Однако существуют реально невозвратные долги, которые должны быть идентифицированы как таковые и, соответственно, должны рассматриваться как исключаемые из базы налогообложения.

В случае банкротства это понятно и очевидно. Но намного сложнее оценить, каковыми должны быть правила, когда должник не платит и банк не может добиться возврата денег. Еще хуже, когда банки имеют дело с частными лицами, которые должны незначительные суммы… Поэтому мы за то, чтобы банки, представители налоговой администрации и Минфина сели вместе, провели открытое обсуждение и пришли к согласию, что должно рассматриваться как потери или почти потери и, соответственно, относиться на валовые затраты.

Если же предложения Минфина будут узаконены незамедлительно, это приведет к значительным залповым налоговым платежам для банковской системы. Хотя подобные выплаты тоже должны осуществляться поэтапно. То есть надо обсуждать и искать консенсус, — говорит г-н Мунье.

Что же касается комментариев Ассоциации украинских банков, то председателю правления «Калион Банк Украина» они кажутся преувеличенными и неприемлемыми. На его взгляд, нет серьезных оснований, почему банки не должны платить налог с прибыли, как любой другой бизнес.

Банковская система в Украине имеет годовой оборот около 15 млрд. грн., а ее капитал составляет около 20 млрд. грн. Чистая прибыль в размере 2 млрд. грн. может быть легко получена таким бизнесом в 2005 году. Соответственно, налог на прибыль, уплаченный всей банковской системой, должен составить около 700—800 млн. грн. Так что планируемые изменения не сделают банки убыточными и не дестабилизируют банковскую систему, если будут введены в действие поэтапно.