С рясами — на выход!

ZN.UA Эксклюзив Опрос читателей
Поделиться
С рясами — на выход! © Информационно-просветительский отдел УПЦ
Сможет ли украинская власть освободить Киево-Печерскую лавру от УПЦ МП?

Ситуация вокруг Киево-Печерской лавры накаляется: 29 марта монахи УПЦ МП должны покинуть заповедные стены обители. Решение о разрыве договора об использовании монастырем памятника было принято якобы из-за нарушений правил пользования. Однако, судя по комментарию министра культуры Александра Ткаченко, монахам вовсе необязательно покидать монастырь. Достаточно будет, если монастырь «выполнит определенные условия». В частности «подсанкционные особы» должны уйти.

Настоятель монастыря митрополит Павел Лебедь — один из тех самых «подсанкционных особ» — в свою очередь заявляет что «они никуда не уйдут». Во всяком случае по-доброму. Скандал разрастается: в него вовлечены уже патриарх Московский, Папа Римский, генсек ООН, а также «хлопцы с передовой». И в этом нет ничего удивительного: ситуация вокруг КПЛ — своеобразный срез украинского общества и политики. Он демонстрирует и исторические наслоения проблем в государственно-церковной политике, и раны сегодняшнего дня.

Руины и лояльность

С формальной точки зрения, государство имеет все основания для разрыва договора о пользовании: строительство и перестройки на заповедной территории монастыря-памятника действительно не прекращались с момента передачи его в пользование монашеской общине. Чем, кстати, община гордится — она «подняла монастырь из руин». Отношение к «руинам» у церкви и музея всегда было противоположным. Но побеждала, как правило, церковь: монастырь продолжал строиться, а критика музейщиков разбивалась о митрополита Павла, как об утес.

Так что же, лучше позже, чем никогда? Расследование незаконного строительства в КПЛ и решение о сносе так же незаконно построенного храма-МАФа на фундаментах Десятинной церкви — правильные решения. Правильные не потому что «хорошие», а потому что законные.

Но неизбежно возникает вопрос: это прецедент? Теперь так же могут поступить со всеми остальными храмами (и не только храмами), которые были построены с нарушениями — в исторических и природоохранных зонах, на месте скверов и детских площадок? Беспорядочная незаконная застройка в наших палестинах — самое обычное дело. Так что же, теперь все — на слом?

Потому что если нет, то КПЛ и МАФ на Десятинной станут примером не торжества закона — пусть и запоздалого, а избирательного правосудия, при котором определяющую роль играет не столько степень наглости застройщика, сколько степень его лояльности к действующей власти.

В истории с КПЛ, к сожалению, ответ очевиден: незаконная застройка на территории заповедника — не причина, а повод. Об этом фактически сказал сам министр культуры: никто не собирается выгонять монахов и закрывать монастырь. Даже несмотря на то, что монастырь устроил на заповедной территории строительный беспредел. Монахи могу остаться в Лавре, если «будут выполнены условия». И в этом нет ничего нового, правила игры прежние — и строительство, и возможность пользоваться построенным и тогда, и теперь покупаются за одну и ту же монету — лояльность к действующей власти.

Трубадур Апокалипсиса

В чем же выражается лояльность в случае с монастырем? Посильны ли требования и возможен ли компромисс?

Боюсь, четкого ответа на эти вопросы нет ни у власти, ни у церкви. Эксперты со всех сторон предлагают разнообразные решения: от соломоновых — пусть ПЦУ пользуется Верхней лаврой, а УПЦ — Нижней, до радикальных — чемодан—вокзал—Россия. Среди интересных предложений — возможный переход монастыря под непосредственную опеку Вселенского патриарха. Но это вряд ли будет легким решением для УПЦ МП, которая вслед за своим московским духовным проводником разорвала отношения с патриархом Варфоломеем.

Как именно поступить, епископы УПЦ МП должны решить 20 марта на Священном синоде. Но особого оптимизма я бы не испытывала: формат Священного синода предполагает в первую очередь защиту интересов не столько церкви в целом, сколько епископской корпорации. А она будет защищать «своих» — т.е. епископов — любой ценой.

Скандальный настоятель Лаврского монастыря уже взялся за дело: привычно гремит апокалипсисом, который «начнется с Киева». Митрополит Павел — известный трубач Страшного суда. Но вот что любопытно: когда армия РФ наступала на столицу, ничего подобного митрополит Павел не говорил — видимо, был уверен, что лично его «апокалипсис» обойдет стороной, оккупанты его не тронут. Иное дело украинская власть...

Информационно-просветительский отдел УПЦ

Тактика настоятеля выглядит устаревшей, но это неважно: главное, чтобы действовала. Настоятель выпустил в мир видеообращение: он и второй подсанкционный митрополит Антоний от имени братии и мирян (присутствуют в кадре) просит «не позволить совершиться беззаконию». Поскольку говорит в кадре только митрополит Павел, а братия безмолвно присутствует, он как бы растворился в коллективном монашеском «мы». Все просто: митрополит Павел разбавил свою личную ответственность коллективной, превратил свою личную проблему с законом в проблему всего монастыря и представил спасение собственной шкуры как спасение самой Христовой Истины. И теперь за его беззакония и злодеяния должны понести наказание все. Или никто.

То, что события будут развиваться именно так, что епископы займут именно такую — непримиримую — позицию, было ясно. С самого начала, как только власть и силовые ведомства взялись за авгиевы конюшни УПЦ МП, им следовало действовать быстро и решительно — чтобы не дать оппоненту возможности перевести дух и перегруппироваться. Или не действовать вообще.

Но власть, увы, подступила к гордиеву узлу церковных проблем с тупым мечом и в запотевших очках. Свое решительное наступление на УПЦ МП она не довела до конца. Конец в данном случае — это не навесить ярлык «церковь-коллаборант», не отнять под надуманным поводом имущество и не слить в сеть «клубничку», подпортив репутацию малоизвестному монаху. Конец в подобных делах — это суд и приговор конкретному человеку за конкретное правонарушение. Или ликвидация церковной структуры, которая нарушила закон и подорвала национальную безопасность — что доказано (и доказательства не засекречены).

Увы, ни в отношении наместника Лаврского монастыря митрополита Павла, ни в отношении управделами Киевской митрополии митрополита Антония эта точка не была поставлена. Оба епископа оказались под санкциями, но не под судом. И при этом, как видим, вовсе не утратили возможности влиять на церковь и использовать ее в своих целях.

Молчание ягнят

Я не знаю, чем объяснить то, что власть решила затормозить наступление на «духовном фронте» как раз в тот момент, когда оно должно было вступить в решающую фазу. Возможно, она надеялась на легкую и, главное, эффектную победу на «внутреннем фронте» — телезритель очень нуждается в регулярных победах. Но вместо легкой победы власть поняла то, что понимали все ее предшественники: церковная политика — очень скользкая сцена для пиара. И теперь, когда момент упущен, дабы сказать «Б» придется брать на два тона выше: до угрозы отнять у строптивых попов самое дорогое, что у них есть.

Впрочем, власть могла просто понадеяться, что в церкви поймут ее сигналы и примут свои меры. Проявят, так сказать, добрую волю: самостоятельно подчистят свои ряды и заодно репутацию.

Но в таком случае расчет ОП тоже оказался в корне неверным. Вместо «шага навстречу» власть нарвалась не только на неприятие своих требований — она вызвала разочарование у оппонентов. Проблема не столько в том, что «Зеленский оказался не лучше Порошенко», а в том, что он не оказался «хуже» — точно так же не способен довести дело до конца.

Взять хоть проблему по имени Паша-Мерседес. Было заметно, что «личные гонения» на митрополита Павла (как и Антония) не вызвали протестов ни со стороны руководства митрополии, ни со стороны братии монастыря. Более того, многие в церкви надеялись, что наконец избавятся от одиозного зарвавшегося наместника КПЛ, который всем — от пономаря до митрополита Киевского — надоел хуже горькой редьки. Возможно, это инфантильно со стороны церкви — ждать, что занозу из их задницы извлечет кто-то другой. Но, увы, церковь сама не может этого сделать. Не только потому, что у «занозы» большие связи. Но потому, что это было бы против собственных правил УПЦ МП.

Я хочу ошибаться, но, боюсь, «переворот в УПЦ МП», о котором в последнее время много говорят и пишут, почти невозможен. Конечно, в УПЦ МП есть разные люди — в том числе украинские патриоты. Но не стоит возлагать на них слишком много надежд. В православии московского образца невозможна «революция снизу». Вся эта структура построена и держится на молчании ягнят. «Послушание» на всех уровнях заменяет верующим, воспитанным в русской православной традиции, абсолютно все, включая ум, честь и совесть каждого индивида. За редчайшим исключением.

«Революция сверху», увы, тоже маловероятна — и, боюсь, заседание Синода 20 марта, где епископы должны принять решение о судьбе Лавры, — это подтвердит. Казалось бы, почему бы им не «попросить» двух собратьев уступить и уйти, если таким образом можно оставить за собой «святые стены»? Но ни один епископ не пойдет на столь опасный прецедент. Кто-то окажется не готов «прогибаться» под требования «безбожной власти», но большинство не станет нарушать принцип неприкосновенности «князя церкви». Традиция русского православия этого не допускает.

Папа Римский и русские монахи

За права УПЦ МП уже вступились все, кто мог — от Фокс-ньюс до Папы Римского. Мы услышали даже те голоса, которые уже почти забыли — патриарха Кирилла и диакона в экзиле Вадима Новинского. Впрочем, эти голоса были поданы вовсе не для того, чтобы убедить украинскую власть убрать руки от имущества, в которое (в частности Новинский) вложили немало собственных средств. А для того, чтобы радикализировать ситуацию еще больше — вызвать раздражение не только на Банковой, но и в наэлектризованном украинском обществе в целом.

Неожиданно масла в огонь подлил папа Франциск. С неподражаемой наивностью (уж не знаю, наигранной или искренней) он высказался в защиту «русских монахов» и отметил, что нельзя выгонять молящихся из монастыря, «к какой бы конфессии они ни относились». Святой престол фактически дал понять, что считает УПЦ русской церковью.

Что ж, никто не сомневался, что у УПЦ МП есть связи и большие возможности быть услышанной в мире. Жаль только, что она не использует их для того, чтобы мир услышал не только о «гонениях на беззащитных монахов», но также об агрессии и геноциде в отношении украинцев. Создается впечатление, что руководству церкви по большому счету все равно, что будет со страной и ее людьми. Главное, «сохранить святыни» под своим контролем — без него они уже как бы и не «святыни». Людьми (если только они не епископы) можно и пожертвовать. Такое безразличное отношение к конкретным человеческим жизням и жизням целых сообществ — тоже часть русского православия и шире — русской традиции вообще.

Группа «крови»

Ни светская, ни церковная власти пока не демонстрируют готовности к компромиссам. Возможно, дело в особенностях военного времени. Возможно — в личных качествах лидеров. Но все, что нам остается, — ждать 29 марта и содрогаться от обмена репликами между оппонентами. Ничего нового: с обеих сторон апеллируют к законам, правам и «интересам народа», и тут же подкрепляют все это намеками на возможное кровопролитие.

Народный депутат от партии власти Потураев предупреждает, что к Лавре, если что, могут подтянуться «ветераны» (помочь с выселением монахов, надо думать, — если возникнут затруднения). Подсанкционный митрополит Антоний отвечает, что если кто и подтянется, может статься, что «на территории Киево-Печерской лавры по разные стороны противостояния встретятся побратимы».

Апелляции с обеих сторон к «хлопцам» вызывают тошноту. Начать с того, что участники «диалога», фактически, призывают дьявола гражданской войны. Продолжая тем, что жонглируя «хлопцами» и «ветеранами» ради защиты своей шкуры и имущества или поддержания рейтинга, обе стороны не скрывают, что готовы торговать чужой кровью.

Еще раз: ничего нового. «Кровопролитие» в этом контексте всегда присутствовало, и последние 25 лет — как фигура чисто риторическая. Еще пару лет назад апелляции к «кровопролитию» вызывали приступ зевоты. Но условия изменились. Прежние правила больше не работают. Через год полномасштабной войны кровопролитие стало чем-то повседневным для абсолютного большинства граждан страны.

Кровь больше не фигура речи. И не табу. В случае силового сценария выселения монастыря провокации — почти неизбежные в таких случаях — могут стоить очень дорого.

Ставки высоки и пока непонятно, насколько далеко готова зайти каждая из сторон, чем готова рискнуть, чтобы сохранить кто «святые стены», кто имидж «бескомпромиссного борца».

Больше статей Екатерины Щеткиной читайте по ссылке.

Поделиться
Заметили ошибку?

Пожалуйста, выделите ее мышкой и нажмите Ctrl+Enter или Отправить ошибку

Добавить комментарий
Всего комментариев: 0
Текст содержит недопустимые символы
Осталось символов: 2000
Пожалуйста выберите один или несколько пунктов (до 3 шт.) которые по Вашему мнению определяет этот комментарий.
Пожалуйста выберите один или больше пунктов
Нецензурная лексика, ругань Флуд Нарушение действующего законодательства Украины Оскорбление участников дискуссии Реклама Разжигание розни Признаки троллинга и провокации Другая причина Отмена Отправить жалобу ОК
Оставайтесь в курсе последних событий!
Подписывайтесь на наш канал в Telegram
Следить в Телеграмме